Владимир Родченко: «Ни я, ни сестра не стали людьми искусства. Жаль, конечно…»

08 марта 2016
Интервью

…20 февраля 1914 года в Колонный зал Дворянского собрания (современная Ратуша в Казани) народ набился битком. Казанцы пришли посмотреть на «живых» футуристов — Василия Каменского, Давида Бурлюка и Владимира Маяковского. В толпе студентов, продвинутой молодежи и журналистов растворился никому еще не известный, а в будущем один из родоначальников конструктивизма, советский мастер фотоискусства, дизайнер с мировым именем Александр Родченко. Выступление Маяковского произвело фурор. Его образ человека будущего подчеркивали яркая желтая кофта и такой же галстук.

Спустя несколько лет после судьбоносной встречи в Казани два гения, Маяковский и Родченко, станут единым целым, подписываясь «Реклам-конструктор Маяковский-Родченко».

Однокашники по художественной школе назвали пионера конструктивизма Родченко «Шуркой Бутафорским». Эта кличка закрепилась за ним, потому что отец Александра был театральным бутафором — сначала в Северной столице, а потом и в Казани, куда семья перебралась на постоянное место жительства. Не имея среднего образования и денег на учебу в художественной школе, Александр все-таки пробил себе дорогу, став учеником великого мастера Николая Фешина на правах вольнослушателя.

Египетский бал в казанской художественной школе, 1913 год (во втором ряду третий слева Александр Родченко смотрит на любимую музу Николая Фешина – Тамару Попову).

В Национальном архиве Татарстана хранятся оригиналы прошений Родченко к педагогическому совету школы. В них Александр указывал, что не может платить за учебу, так как «мать неспособна к труду», «летом было мало заработков, и я не знаю, чем существовать зимой» или «родных, кроме брата, не имею, а он не имеет возможности чем-либо помочь мне»…

Известно, что в 1915 году Александр Родченко отправился покорять Москву и уже вскоре достиг небывалых высот. Его родной брат Василий не последовал за ним и остался жить в Казани. Мы разыскали потомков знаменитой фамилии и выведали некоторые семейные тайны у внучатых племянников гения фотографии и дизайна — Владимира и Ольги Родченко. Поразительное сходство Владимира с его знаменитым дядей не оставляло сомнений: мы обратились по адресу.

Владимир и Ольга Родченко.

— Владимир Александрович, вы же одно лицо с Александром Родченко!

— Это у нас семейное. Гены по мужской линии очень сильные. Два брата — дядя Александр и мой дед Василий — были очень похожи. И мой папа, которого в честь дяди назвали Александром, тоже стопроцентный Родченко!

— Как вы познакомились со своим знаменитым дядей?

— В начале 50-х мама повезла меня посмотреть Москву. И мы зашли в гости к нашим родственникам Александру Родченко и Варваре Степановой. Они жили на улице Кирова, ныне Мясницкой. Сначала меня поразил старинный лифт в доме, потом необычайно высокие потолки (хотя, может, таковыми они показались мне, потому что я еще был маленьким), ну и сама квартира. Это была вовсе не квартира в том смысле, к которому мы привыкли. Это была студия, лаборатория, мастерская, даже миниатюрная фабрика. Здесь стояли большие прессы, чтобы делать альбомы. А вся стена была увешана эскизами и фотографиями.

И тут появился высокий мужчина то ли в пижаме, то ли в необычном рабочем костюме. Это и был Родченко. И я ни с того ни с сего, глядя на колоду игральных карт, разбросанных по столу, спросил у него: «А почему у вас все карты потрепанные?». На что он вполне серьезно ответил: «Приходят друзья и начинают с утра до ночи в карты играть».

Пока мы с ним знакомились, тетя Варя (Варвара Степанова) побежала в магазин за курицей и потом сварила из нее очень вкусный суп. Как раз их дочка Варя вернулась домой. Она, как и ее родители, была очень энергичной, все куда-то торопилась. А потом пришла какая-то экстравагантная модная дама с ярко накрашенными губами. Рассказывала о загранице, откуда только что прилетела. Позже я узнал, что это была Лиля Брик. Она много времени проводила у Родченко.

Примерно 1926 год. Москва. Слева брат Александра - Василий, в центре мать Александра и Василия – Ольга Евдокимовна, справа жена Александра – Варвара Степанова, сверху сын Василия – Александр. Снимок сделан Александром Родченко.

— Насколько ваш дед Василий был близок с Александром?

— Когда родился мой отец, Александр Родченко настоял, чтобы Василий назвал сына в его честь Сашей. Как будто знал, что мой отец унаследует художественный талант. Отец прекрасно рисовал и даже думал пойти по следам дяди, поступив в художественное училище. Но в итоге окончил КХТИ.

Александр и Василий были, как говорится, не разлей вода. У нас сохранился семейный альбом, датированный 1912 годом, который дядя посвятил нашему деду. Это стихи, иллюстрированные рисунками, которые Александр Родченко написал и нарисовал специально для своего брата ко дню ангела.

Он рисовал и нашу бабушку Надежду Попову-Троицкую. Она была модисткой, работала в шляпной мастерской. Бабушка была красавицей. Ее портрет назывался «Жена брата». Я видел его очень давно и только однажды в журнале «Советское фото». Эта работа хранится в частной коллекции.

В семейном архиве хранятся фотографии, сделанные Родченко, которые дедушка с бабушкой привезли из Москвы, когда были у него в гостях в 1924 году. Это очень забавные снимки. Есть еще одна фотография, на которой изображен Александр, сопровожденная оригинальной надписью «Посылай брату карточку. Это мать говорит». Дело в том, что после переезда в Москву дядя вызвал туда свою мать Ольгу Евдокимовну, нашу прабабушку. По всей видимости, к тому времени у него родилась дочка Варя, и им требовалась помощь. Несмотря на то, что наша прабабушка была обыкновенной прачкой, судя по фотографиям, она охотно поддерживала начинания своего талантливого сына и участвовала во всевозможных экспериментах.

В Москве Родченко встречал своего брата по-царски. Бабушка рассказывала, что напротив их дома был кондитерский магазин, и они как-то купили там целое ведро пирожных. Поставили большой самовар. И пока все не съели, не выходили из-за стола. Они также встречали у себя в квартире Маяковского и Брик.

— В Казани никто не знает, где жила семья Родченко. Даже мемориальную доску негде повесить. Может быть, вам известны адреса?

— Они жили довольно бедно, видимо, поэтому часто съезжали, меняя квартиры. Но по одному адресу Родченко жили долго. И даже я там родился. Это был дом Орловой в Собачьем переулке. В газетах писали, что он полностью сгорел в 1913 году. Однако это не так. Дом действительно сильно обгорел. Подтверждением тому, что он выстоял, служит письмо Варвары Степановой. В 1915 году она писала из Москвы Александру, указав на конверте дом Орловой в Собачьем переулке. Сначала мои предки снимали здесь угол, а после революции, когда дом у хозяев отобрали, наша семья стала жить в коммуналке на две семьи. Я родился в 1940 году в этом доме. Сейчас на этом месте стоит долгострой.

— Вы общаетесь со своими родственниками из Москвы?

— Я виделся с дочерью дяди Александра Варей в середине 70-х. Меня отправили в командировку, и я заглянул к ним на Мясницкую. Родченко уже давно умер, а жизнь в его доме кипела. Я познакомился с ее мужем Николаем Лаврентьевым. Они извинились передо мной, так как были очень заняты. Дали мне полистать какой-то красивый альбом. Пригласили позже поехать на дачу, но мне нужно было собираться в обратный путь. Я пробыл у них часа два и все смотрел, как они работают. В следующий раз был у них уже в конце 90-х. Варвара сказал мне, что я вылитый Александр. Мы обменялись адресами. И на этом все…

— Расскажите о себе.

— Несмотря на то, что в детстве я учился в школе при Казанском художественном училище, художником так и не стал. Закончил радиотехнический факультет Казанского авиационного института. Увлекаюсь горными лыжами. Немного играю на фортепиано. Музыкой я увлекся уже будучи взрослым. Мама пригласила для моей сестры Ольги (я старше ее на 14 лет) учителя музыки, чтобы они занимались частным образом. Меня заинтересовало, и я тоже стал брать уроки. Ольга, чтобы не огорчать родителей, усердно учила гаммы. В итоге она даже не подходит к фортепиано, а я время от времени сажусь за инструмент и играю с удовольствием.

Ольга окончила Казанский химико-технологический институт и после окончания учебы, как и наши родители, устроилась на работу на пороховой завод. Ни я, ни сестра не стали людьми искусства. Жаль, конечно…


Светлана Брайловская.

Фото: Олег Косов; архив ГМИИ РТ; архив Владимира Родченко.

Комментарии

Присоединяйтесь к нам в соцсетях!