Адвокат гендиректора «ТФБ Финанс»: «​Как можно украсть то, чего не было?»​

– В чем именно сегодня подозревают Тимура Вальшина?

– В материалах дела говорится так: «Вальшин и другие под видом исполнения агентского договора, заключенного между Татфондбанком и «ТФБ Финанс», путем обмана и злоупотребления доверием вкладчиков Татфондбанка, введя последних в заблуждение относительно рисков доходности вклада, осуществили хищения денежных средств, хранящихся во вкладах, способом их перевода под видом доверительного управления на общую сумму более 90 млн рублей, после чего распорядились ими по своему усмотрению». Сейчас эту сумму изменили уже на 250 млн рублей. То есть, Вальшин и другие якобы обманули людей: им перечислили деньги, а они эти деньги украли. Я с первого дня говорил, что они не могли осуществить хищение по двум причинам. Первая – деньги переводили не они, как тут написано, а банк по заявлению вкладчиков. Причем этот перевод осуществлялся с расчетного счета вкладчиков в Татфондбанке на счет «ТФБ Финанс» в Татфондбанке. То есть, эта операция была внутрибанковской. Вторая причина – хищением называется безвозмездное получение каких-то средств. На эти деньги «ТФБ Финанс» купил облигации Татфондбанка, то есть приобрел товар. Хороший он был или плохой – неважно. Суть в том, что он был приобретен не безвозмездно. Значит, это не хищение.

– Но в материалах говорится, что этими деньгами подозреваемые распорядились по своему усмотрению.

– Все эти действия были облечены в договор и никакого «усмотрения» там не было. Они осуществляли то, что было предусмотрено договором между ними и банком. То есть эти деньги возвратились опять в банк, но на другие счета. Вся эта операция была по счетам Татфондбанка. Можно ли это назвать хищением? Как вообще украсть то, чего нет?

– Но ведь существует факт перевода денег по счетам.

– Когда я взялся за это дело, я мало понимал, что происходит внутри банка. Постепенно беседуя с клиентом и знающими людьми, я пришел к какому-то пониманию того, что деньги в банке не совсем привычные нам деньги.

– Куда тогда делись деньги вкладчиков?

– Чтобы купить облигации, инвестиционная компания брала деньги у Татфондбанка. За счет этих средств, приобретала для себя [облигации] на бирже. Потом они переводили эти облигации на имя вкладчиков, а деньги отдавали как заемные средства обратно в банк. У «ТФБ Финанс» не было своих денег. За все это они получали только свои небольшие комиссионные.

– Но что произошло на деле?

– Я с самого начала говорил, что нельзя украсть то, чего не существует. Вся эта операция понадобилась банку потому, что там денег было недостаточно. К примеру, приходит человек, который когда-то положил 1,4 млн рублей, сейчас с процентами у него 1,7 млн рублей. Он хочет забрать эти деньги, а банк не может их отдать. Нет у него денег, нечего отдавать. Там корсчет на картотеке, а средств на нем недостаточно, народ попер. И для того, чтобы отсрочить выплаты этих денег была придумана такая схема реструктуризации долгов банка. Людям говорили, что потом им вернут еще больше. В СМИ, например, пишут, что дыра в ТФБ была уже в 2015 году, что летом дыра уже была в 70 млрд и никак не сопоставляют это с дальнейшими действиями банка. Эта дыра заранее втянула в себя все. Дальше пошли эти внеплановые операции, чтобы скрыть дыру. Они хотели привлечь деньги, но получилось как всегда. Заставь дурака богу молиться, он себе лоб разобьет. Они думали, что этими повышенными процентами они привлекут новых вкладчиков. Поскольку операционистам установили премию, они стали туда затаскивать всех без разбора. На выходе мы имеем сотни пенсионеров без денег. Все это результат деятельности самого банка, и все это моя версия происходящего.

– Что происходит в деле сейчас?

– Наконец-то в четверг была назначена экспертиза. Они ее называют бухгалтерской, на самом деле она простая арифметическая: Сколько денег было переведено, действительно ли были куплены облигации, переведены ли эти облигации на счета клиентов. Вся эта денежная цепочка будет восстановлена. Для того, чтобы провести эту экспертизу нужно шесть минут. Войти в программу «ТФБ Финанс» и просмотреть всю историю. Это было известно с первого дня, но никто не обращал внимания. Деньги пропали, значит, куда-то они делись, значит, их украли. Но дело в том, что изначально денег и не было. Куда они делись из Татфондбанка – другой вопрос.

– Когда станут известны результаты экспертизы?

– Официальные результаты экспертизы будут где-то через месяц. Эксперты ведь получают за это деньги. Если через 15 минут человек принесет результаты исследования и скажет, с вас 60 тысяч, его работе не поверят. Поэтому он будет сидеть долго.

– А что на этот счет говорят в прокуратуре?

– Прокуратура здесь пытается усидеть на двух стульях. С одной стороны, они предъявили иски в гражданских судах от имени пенсионеров. Они просят признать расторжение договора между вкладчиками и Татфондбанком ничтожным. Если суды соглашаются с позицией прокуратуры, признают ничтожным расторжение договора, восстанавливают этот вклад в Татфондбанке и АСВ (Агентстве по страхованию вкладов – ред.), им выплачивает деньги. Получается, потерпевших по «ТФБ Финанс» нет. С другой стороны, АСВ приходит в суд и говорит, что вот уголовное дело и там написано – деньги украли в «ТФБ Финанс», а там деньги не страхуются. Если они украли, пусть они и выплачивают. Прокуратура с этим тоже согласна. Потому что обвинение предъявлено правильно, под стражей их надо содержать, так как они мошенники, они украли деньги у граждан. Получается, деньги пропали в банке и пропали здесь. Как такое может быть, спрашивается?

– Каковы ваши действия?

– По факту сейчас следствие меня наконец-таки услышало. Я написал жалобу прокурору республики, подал ее и во всех судах говорю, что прокуратура неправа. Как говорится, вы либо штаны наденьте, либо крестик снимите. В таком положении сейчас надзорное ведомство. Здесь оно защищает потерпевших в гражданском порядке, в соседнем кабинете другой прокурор говорит ровно обратное: что тут их обманули и тут украли их деньги.

– Так где обманули и где украли?

– Пусть следствие и разбирается в этом. Не может быть два разных ответа на один и тот же вопрос.

– Что входило непосредственно в обязанности Вальшина и всего руководства «ТФБ Финанс»?

– Я не знаю. Они работали с ценными бумагами. «ТФБ Финанс» ведь не только эти операции осуществляла. Есть люди, которые через них покупали облигации других банков. Они поставили высокую доходность – 14,5 процента. Представьте себе, люди купили зерно, а оно сгорело. Так же и с этими облигациями. Когда «ТФБ Финанс» покупал их, они котировались. На сегодняшний день ЦБ вообще отозвал эти облигации с торгов. Рухнул банк, рухнуло все.

– Если бы этого до сих пор не произошло, «ТФБ Финанс» продолжала бы раздувать дыру?

– Эта дыра не их. Они работали по условиям банка. «ТФБ Финанс» ведь появилась не в 2016, а в 2008 году. Они работали с ценными бумагами. Это обычная ситуация, все банки ведут такую деятельность. Дали им этот продукт, стали работать с ним. Причем они на деньги людей, которые перечислял и Татфондбанк, и «Тимер банк», и Интехбанк, не могли купить ничего, кроме облигаций Татфондбанка. Это было условием договора.

– Значит, в этой ситуации правильно было бы переложить всю вину на руководство банка?

– Вину в чем?

– В растрате. Эти деньги ведь изначально были.

– Это вопрос точно не к Вальшину. Все деньги крутились на счетах банка. Тот же «ТФБ Финанс» имел все расчеты внутри банка. За исключением того, когда им нужны были реальные средства, они покупали облигации на бирже. Деньги они брали взаймы у банка. Это были единственные реальные деньги, но с вкладчиками они не связаны. Все остальные деньги, в том числе и вкладчиков, в инвестиционной компании их не видели. Если бы у «ТФБ Финанс» был счет в другом банке, эти деньги уперлись бы и все равно не прошли через корсчет в Татфонде. Когда средств не хватает, банк проводит операции выборочно: это оплатим, а это нет. Своеобразная очередь.

– Значит, руководство понимало, что денег нет, а следовательно, и в «ТФБ Финанс» об этом знали?

– Никто не знал, что на самом деле их нет. Что делало руководство, куда смотрели контрольные органы – это другой вопрос. Вальшина он не касается.

– Что делать с Вальшиным в этой ситуации?

– Возможно, в его действиях есть другие аспекты, но я не хочу никому ничего подсказывать. Это меня не касается. Но я точно могу сказать, что то обвинение, которое предъявлено сейчас – неосновательно. Будут предъявлять другое обвинение – будем смотреть. А выяснять, кто все же виноват в растрате и куда делись деньги – работа следствия, а не моя.

Регина Гималова.