​Станислав Белковский: «Татарстан хочет утвердиться как часть России»

18 июля 2016
Интервью

Учредитель и директор «Института национальной стратегии», политолог и публицист Станислав Белковский в минувшую пятницу посетил Казань с лекцией «Азия против Европы. Татарстан и демократия». В эксклюзивном интервью «Казанскому репортеру» Белковский рассказал о том, может ли Татарстан в ближайшем будущем выйти из состава России, почему в республике до сих пор остается институт президентства и назвал причины, из-за которых Владимир Путин может уйти со своего поста уже к 2018 году.

– В апреле прошлого года в «Собеседнике» вы написали, что «Татарстан все еще (пока еще) считает себя полноценной частью России». Это было в тот период, когда стало известно, что республика на тот год сохранит за собой институт президентства. Можно ли говорить о том, что придет время, и Татарстан перестанет быть частью страны?

– Я думаю, Татарстан останется составной частью России в полном объеме, потому что это, как Каталония в составе Испании. То есть можно выходить из состава Испании, но, скорее, это является предметом шантажа, чем реальным намерением.

– Так вел себя Татарстан в начале 90-х годов.

– Да. Скорее, Татарстан хочет утвердиться как часть России, показать, что он является эталонным российским регионом, нежели отделиться от России. Каталония же тоже не собирается отделяться от Испании – она хочет доказать, что она есть Испания. А Татарстан хочет доказать, что он есть настоящая Россия. В значительной степени это так и есть. Я много поездил по России за последние годы, а в Казани первый раз. Я вижу, насколько здесь уровень развития выше, чем во многих регионах страны.

– А в чем проявляется «российскость» Татарстана, на ваш взгляд?

– «Российскость» в том, что Татарстан создает некую социально-экономическую модель, которая пригодна для всей России в целом. Мы находимся в Казани, и я не хочу польстить Татарстану, поскольку у меня нет для этого никаких мотивов, но, в отличие от многих автономных регионов России, здесь нет ощущения полной деградации. Есть ощущение того, что здесь идет некая жизнь, созидание, некий конструктив. Казань не выглядит депрессивным городом в отличие от значительной части российских регионов.

– То, что Татарстан действительно отличается от большинства российских регионов, признают и федеральные политики, а тем более региональные. Как вы знаете, лишь в этой республике на данный момент существует должность президента, несмотря на то, что по закону с 1 января этого года должность первого лица Татарстана должна называться иначе. Фактически, республика уже более полугода нарушает федеральный закон, однако никаких действий ни с той, ни с другой стороны пока не последовало. Как вы думаете, эту ситуацию просто замнут?

– Упразднение института президента, как вы помните, инициировал Дмитрий Медведев. Вопреки традиционным представлениям, что Дмитрий Анатольевич ничего не решал, он многое решал – это была его идея. Юридически в этом есть определенное рациональное зерно, потому что это вопрос о суверенитете.

Кому принадлежит вся полнота суверенитета: федерации или федерации и субъектам? С точки зрения духа и буквы Конституции, вся полнота суверенитета принадлежит федерации. Это значит, что руководители субъектов федерации не являются президентами в том смысле, в каком им является президент России. Они – главы исполнительной власти. Поэтому идея Дмитрия Анатольевича ликвидировать институт президентства была правильной. Я как федералист мог бы ее поддержать. Но Владимир Путин решает по-другому – не нужно создавать проблему там, где ее можно избежать. Это его стандартная, традиционная политическая логика. Поэтому я думаю, что президент Татарстана останется президентом.

– Несмотря на закон?

– Пока Путин жив, так и будет. Для него закон – не догма, а руководство к действию. Скорее Медведев, если бы он был президентом, стал бы дожимать этот вопрос. Может, он им еще и будет.

– Вы думаете, Медведев пойдет в президенты в 2018 году?

– Не знаю, пойдет ли он в 2018-м, но после Путина будет он.

– В 2017 году истекает срок договора о разграничении полномочий между федеральным центром и Татарстаном. Уже известно о том, что его будут пролонгировать. В 2011 году вы заявили, что «у России есть возможность удержать Татарстан и Башкортостан во многом за счет возвращения к реальному федерализму». Что вы подразумеваете под реальным федерализмом?

– Делегирование основных полномочий в регионы.

– Оно и так есть.

– Де-факто его нет. Де-факто у нас унитарное государство с 2004 года. Все полномочия принадлежат федеральному центру, и нужно вернуться к той схеме, которая существовала до 2004 года. Вот и все, ничего нового придумывать не надо.

– Сомневаюсь, что федеральная власть на это готова.

– Федеральная власть всегда собирается заниматься разным – в зависимости от текущих потребностей. Когда началась Болотная площадь и проспект Сахарова, Дмитрий Анатольевич Медведев вернул выборы губернаторов и так далее. Путин не хочет этого, потому что его основная идея – контроль. Но со временем управлять такой большой страной в режиме унитарного государства будет невозможно. Это неправильно – ни управленчески, ни психологически.

– Вы считаете, что Татарстан хочет реального федерализма?

– Думаю, да. Он всегда его хотел, да и все регионы его хотят. Вопрос только в том, что в Татарстане есть самостоятельная субъектная политическая элита, а в большинстве российских регионов ее нет.

– Если вспомнить начало 90-х, то тогда татарстанская власть де-факто угрожала федералам выходом из состава страны для получения необходимого финансирования. Что, на ваш взгляд, Татарстан может сделать сейчас?

– Татарстан может сделать не много, в нынешней ситуации все зависит от федерального центра. Но сам факт открытого самопозиционирования Татарстана как субъекта федерации, который хочет реальный федерализм, уже много значит. В этом смысле Татарстан – один из очень немногих субъектов, кто этого добивается. Это хорошо, я это полностью поддерживаю.

– В последнее время все чаще приходится слышать о сепаратизме со стороны татарстанской молодежи. Это нормальное явление?

– Да, это хорошо. Как в случае Каталонии и Испании, ведь целью каталонского сепаратизма не является отделение от Испании. Тем же самым занимается Татарстан, и я это полностью поддерживаю. А люди, которые об этом говорят, являются смысловой основой элитного сепаратизма, который в свою очередь не является сепаратизмом на самом деле, а является механизмом самоутверждения в составе России.

– Для федерального центра в этом нет угрозы?

– С точки зрения федеральной власти есть, потому что Владимир Путин не любит этого всего. Но с моей точки зрения это не угроза, а наоборот. Чем больше регионов будут самоутверждаться в составе России с точки зрения формирования собственной идентичности, тем ярче будет расцветать федерация, потому что сейчас она находится в полном загоне.

– Тема вашей лекции «Азия против Европы. Татарстан и демократия». Что вы подразумеваете под «Татарстаном и демократией»?

– Я имею в виду, что Татарстан идеален как модель для России, потому что Россия – это азиатская страна, которая хочет стать Европой. Татарстан как российский регион совершенно показателен: да, мы Азия, но хотим стать Европой. Ментально мы Азия, но мы находимся в глобальном тренде, когда все становится Европой: Япония, Южная Корея, Сингапур и так далее.

– Россия сможет когда-нибудь стать Европой?

– Да. Я считаю, она ей станет в течение десяти лет. Мы же с вами европейцы, правда? Вы же не хотите быть азиатом и жить в Бангладеш?

– Мы – меньшинство.

– Все всегда решает активное творческое меньшинство, составляющее два процента населения. Татарстан интересен как пример региона, который собирается становиться не Пакистаном, а Европой, будучи этнически в Азии.

– Перейдем к выборным реалиям. Список «Единой России» на выборах в Госдуму возглавит Рустам Минниханов, несмотря на то, что все первое полугодие местные единороссы утверждали, что партия откажется от практики «паровозов». С чем вы связываете такое решение Дмитрия Медведева? С тем, что партия власти не уверена в своих силах?

– Нет, нет, нет. Есть определенная логика процесса. «Единая Россия» придерживается ряда инструкций – в любом регионе список должен возглавлять действующий глава, если он не дискредитирован.

– А зачем тогда все эти разговоры об отказе от «паровозов»?

– Это просто блеф.

– От «Открытой России» в Татарстане на выборы идут три кандидата, что много кого удивило. С чем вы связываете такой шаг, ведь шансов здесь нет.

– Шансов нет ни у одного кандидата «Открытой России» ни в одном регионе. Цель, на мой взгляд, – раскрутить новое поколение политиков, а не выиграть выборы.

– Лидера «Открытой России» Михаила Ходорковского в части подбора кандидатов многие критиковали. Тут и экс-единороссы, и бывшие журналисты-пропагандисты. Какое ваше отношение к идее Ходорковского поддерживать два десятка кандидатов?

– Я положительно к этому отношусь. Раз уж выиграть невозможно, можно раскрутить людей. Потом на каком-нибудь следующем витке политического цикла этот политический капитал, который будет заработан сейчас, можно будет конвертировать во что-то реальное на электоральном процессе.

– После того, как Ходорковского выпустили из колонии, либеральная общественность возлагала на него огромные политические надежды. Однако большинство из тех, с кем мне приходится общаться на эту тему, говорят, что эти надежды совсем не оправдались. Вы с ними согласны?

– Любой человек может больше. А чего от него можно было ожидать? Что он возьмет власть в течение двух лет? Нет! Владимир Путин власть никому не отдаст. Я тоже не согласен со многим, что он делает и критически к этому отношусь, но основная задача – создать редуты для взятия власти на следующем витке исторического цикла.

В сегодняшних условиях взять власть невозможно, поэтому я бы не стал гиперболизировать проблему Михаила Борисовича. Он заявляется как человек, который может быть властью на следующем этапе российской истории. Солженицын или Сахаров реально претендовали на власть? Нет! Можно ли было представить, что Ельцин станет властью в 1987 году, когда его уволили с поста первого секретаря московского горкома КПСС? Нет! Важно создавать плацдарм, этим Ходорковский и занимается.

– Через два года после выборов депутатов Госдумы пройдут выборы президента. Последние нашумевшие законы, например, «пакет Яровой», говорят о закручивании гаек, извините за штамп. Чего вы ожидаете после выборов в Госдуму?

– Владимир Путин занимается исключительно международной политикой. Как это ни смешно, но страной руководит Медведев при участии Володина. Что будет дальше, зависит от того, сможет ли Путин договориться с Западом. В этом принципиальный вопрос российской политики.

Путин делает ставку на смену поколения западных лидеров, в первую очередь, на уход Барака Обамы, потому что он искренне считает, что Обама не любит его, поскольку сделал ставку на второй срок Медведева. Это ерунда! Путин, поскольку у него нет опыта работы в условиях кризиса социальной политики, очень переоценивает личные факторы. Может быть, Обама и делал ставку на второй срок Медведева, но это не имеет никакого отношения к оценке Обамой сегодняшней российской политики и роли России в мире.

Также Путин делает ставку на уход Меркель, потому что он считает, что она его не любит за близость к Шредеру. Если к 2018 году Путину удастся решить ряд важных вопросов, включая легализацию ситуации с Крымом в составе России и отмену санкций, он может уйти. Я в это скорее не верю, но с поправкой на состояние его здоровья.


Беседовал Вадим Мещеряков.

Комментарии

  1. Татарская зарубежная община 7 лет назад
    """"""""""""""""Станислав Белковский: «Татарстан хочет утвердиться как часть России»""""""""""""""""

    - Господин еврей!!! А почему именно, как часть России? А не часть Израиля? Или еще лучше США?
Присоединяйтесь к нам в соцсетях!